Образовательные потери

Предлагаем к обсуждению статью В.Денисюка, которая была опубликована на сайте еженедельника «2000»  под заголовком «Школа родимая – тьма не проходимая-2»

Откуда взялось мнение, что наша образовательная система погибла? Что мы такого потеряли?

Вспомните — славу гимназии создали самоучки. С нашей школой та же самая история. Но есть и нюансы.

Когда я, работая в школе, допытывался у маститых учителей — в чем суть работы учителя физики и математики, мне все дружно отвечали, что нужно иметь хорошо обставленный кабинет и занять высокие места на выставке технического творчества и на профильных олимпиадах. Если первые две проблемы решались за счет родителей учеников, то третья — за счет самоучек. Потому-то советский учитель и занимался в основном с тремя-четырьмя лучшими учениками класса, а остальных муштровал, чтобы тихо сидели. Ведь знания большинства ему были не нужны. Он сам ставил неучам такие оценки, чтобы к нему претензий не было.

Так вот, заслуг советской школы в возникновении большой массы самоучек не было. Советская власть толковой школы не создала, но она создала условия для массового самообучения.

Мои опросы самоучек показали, что эти люди на диво одинаковы в следующем. Все они в детстве страдали сенсорным голодом. То ли в силу необщительности, то ли оттого, что родители закрывали их дома. Это первое условие. Они рано — как правило, до школы — научились читать. Это второе условие. И третьим условием был доступ к научно-популярной информации. Вспомните, сколько выпускал СССР дешевейших познавательных журналов! Это и «Юный техник», и «Юный натуралист», и «Техника — молодежи», и «Наука и жизнь», и многие другие издания. Подписка на год на «Юного техника» стоила 2 руб. 40 коп. А номер журнала «Наука и жизнь» — 50 коп. против нынешних 40 грн.! На все это великолепие выделялись дотации из казны.

А вспомните развивающие игрушки, в особенности конструкторы: механический, оптический, химический, электрический, радиотехнический... Ныне выбор намного уже, да и цены несопоставимы.

А многочисленные технические кружки! Станции юных техников, юных натуралистов, ДОСААФ. Сейчас от них остались рожки да ножки.

Вспомните отечественные научно-популярные программы, такие как «Очевидное-невероятное», «Клуб кинопутешественников», «Это вы можете». Куда делась наша научно-популярная телепродукция?

А библиотеки со свободным доступом к фондам? Резкое сокращение пополнения фондов государством привело к тому, что прямой доступ к ним старшеклассникам был закрыт. То есть 1—4-й классы еще могут выбирать себе книги сами, а старшие — уже нет. А это крайне важное обстоятельство. Ведь выбрать книгу, соответствующую своему уровню развития, может лишь сам читатель, и только путем проб и ошибок, ориентируясь на свой интерес. Как результат — дети перестали интересоваться научно-технической тематикой. Ходят в библиотеку по принуждению.

Возьмите такую советскую практику, как заблаговременная продажа учебников. Хотя ради удешевления они были черно-белой печати, зато дети уже в конце мая имели возможность бегло ознакомиться с учебным материалом на следующий год. Скажете, ерунда? А вот и нет! Во время моей педагогической практики мне показали исключительно вдумчивого и талантливого в математике ученика. Это была звезда на фоне класса с математическим уклоном. Каково же было мое удивление, когда его учитель рассказал, что этот мальчик год назад получил переэкзаменовку по математике! Учителя всячески избегали ставить двойки на экзаменах. Их за это наказывали. Чтобы заработать переэкзаменовку, нужно было вообще ничего не знать. Так вот, его учитель дал ему такое задание на лето: читать в учебнике то, что можешь понять, и пробовать решать задачи, которые поддаются. За лето пацан так наигрался с учебником, что стал лучшим математиком класса с математическим уклоном. Глядя на него, я вдруг понял, что в свои школьные годы тоже не упускал возможности перечитать все свежекупленные учебники. И тоже заблаговременно создавал себе представление о грядущей учебе.

Но все упомянутые потери нынешнего образования — цветочки в сравнении с вредоносным действием на мозги детей телевидения! Мало того, что оно начисто убирает состояние сенсорного голода, создавая перегрузку мозга, вдобавок к этому сознание детей забивается кучей фантазий, не имеющих никакого отношения к реальной жизни. Скромные законы природы не могут конкурировать в зрелищности с этим рекламно-фантазийным потоком, под действием которого картина мира для ребенка так извращается, что познать реальный мир ему становится трудно.

Вот этот набор обстоятельств и вызвал резкое сокращение числа самоучек, и школе бахвалиться стало нечем.

Правда, необходимо отметить, что развал системы образования начался еще в брежневские времена. Когда КПСС в привычной армейско-командной манере потребовала от школы отсутствия двоечников, а средств для этого не дала, учителя начали просто завышать оценки. Двойки ставить в аттестаты перестали, и мотивация к учебе упала. Да к тому же зарплата рабочих обогнала зарплату инженеров, и заинтересованность школьников в знаниях резко уменьшилась. В колхозах к тому времени поднялся уровень жизни, и интерес детей из деревень к учебе как средству для побега в город тоже снизился.

КПСС привлекла к написанию учебных пособий профильных ученых. Математики стали писать учебники по математике, физики — учебники по физике и т. д. Лучше бы она этого не делала. Люди, далеко ушедшие в изучении своего предмета, не помнят, как сами учились, с какими трудностями сталкивались. Чем дальше человек уходит от детства, тем хуже он помнит детские проблемы. Публикация первой части этой статьи показала: три четверти взрослого населения не помнят своих детских трудностей в учебе. И ученые здесь не исключение. При написании пособий они брали во внимание что угодно, но не психологию школьника. Качество учебников резко упало. Я еще в те времена удивлялся: почему мы учимся по новым книгам, а учителя материал разъясняют по старым? Просто последние были лучше, ближе к детскому мировоззрению.

К педагогическим потерям следует отнести и утрату здоровья школьниками. В гимназии и советской школе образца 1933 года ученики по разным классам не бегали. Профильные учителя носили наглядные пособия с собой. Учителям это было неудобно, зато ученики имели возможность больше размяться и отдохнуть между занятиями. С переходом на кабинетный метод преподавания учителя получили преимущества за счет учеников. Нынче школьник не всегда успевает за перемену перебежать из кабинета в кабинет. И вредоносное воздействие гиподинамии заметно выросло.

Да к тому же произошел отказ от парт старого образца. У царской парты столешница была наклонной. А у брежневской — стала горизонтальной. Школьники были вынуждены наклоняться над партой. В результате имеем сутулых выпускников. Не думайте, что сутулость — это ерунда. Она приводит к клиновидной деформации позвонков верхнегрудного отдела позвоночника, так называемой болезни Шейермана, последствия которой — нарушения мозгового кровообращения, вестибулярные расстройства, ранняя потеря памяти, шум в ушах и т. д. Если вы сутулы с детства и имеете такой набор симптомов, обратитесь к врачу и «поблагодарите» свою школу.

Я старые парты не застал, и не знаю, можно было их отрегулировать под рост школьника или нет. В младших классах я сидел за партой советского образца, высота которой регулировалась. А затем, в старших классах, приходилось сидеть неизвестно на чем. И на табуретках, и на скамьях, и на стульях «на любой рост учеников». Мебель в кабинетах стала нерегулируемой. Из-за этого младшие и невысокие школьники зарабатывают поперечные искривления позвоночника (сколиоз), а старшие и рослые — продольные (сутулость и кифоз). У взрослых мебель тоже далека от идеала. Высота ее сделана по стандартам царских времен, когда люди были в среднем на 20 сантиметров ниже. Тогдашняя офисная мебель (бюро) имела покатую столешницу, а у начальства были хоть и горизонтальные столы, зато стулья — с очень высокими спинками, для отдыха спины. У нас всего этого нет. Оно сгорело в огне гражданской войны. Из-за нашей мебели имеем эпидемию так называемого остеохондроза.

Но мы-то люди взрослые. У нас вроде бы есть ум и свобода выбора. А у школьника выбора нет.